Катастрофа Ан-124 в Иркутске

Ан-124-100 (регистрационный номер RA-82005, заводской 4516003, серийный 01-07) был выпущен в 1985 году (первый полёт совершил 30 октября) и первоначально под б/н СССР-82005 эксплуатировался авиакомпанией «Аэрофлот» (КБ Антонова). 14 февраля 1988 года был передан ВВС СССР (566-й военно-транспортный авиационный полк, место базирования — аэродром Сеща), в них получил б/н 08; с 1992 года — в составе ВВС России, бортовой номер сменился на RA-82005, б/н в ВВС остался тот же — 08. Оснащён четырьмя двухконтурными трёхвальными турбореактивными двигателями Д-18Т производства Запорожского машиностроительного КБ «Прогресс». На день катастрофы совершил 576 циклов «взлёт-посадка» и налетал 1034 часа[1][2].

Состав экипажа борта RA-82005 (08) был таким:

• Командир экипажа (КВС) — подполковник Владимир Архипович Фёдоров.
• Помощник командира экипажа — майор Михаил Юрьевич Брюханов.
• КВС-инструктор — подполковник Владимир Владимирович Иванов.
• Штурман — майор Александр Иванович Батяев.
• Штурман — майор Анатолий Анатольевич Пристенский.
• Бортинженер — майор Иван Степанович Бессонов.
• Бортинженер — майор Виталий Петрович Олефир.
• Бортинженер — майор Иван Иванович Артюхин.
• Бортрадист — старший прапорщик Ворошилов Андрей Алексеевич.

6 декабря 1997 года Ан-124-100 борт RA-82005 (08) перевозил во Вьетнам два истребителя Су-27УБК общей массой 40 тонн, собранных Иркутским авиационным заводом. Кроме экипажа из восьми человек, на борту самолёта находились ещё пятнадцать пассажиров.

Метеоусловия при взлёте были благоприятными — штиль, температура воздуха — −20 °C, видимость 3000 метров. С момента взлёта до падения прошло тридцать пять секунд[3].

В 14:42 IKT самолёт вылетел из Иркутска. Но через три секунды после отрыва от взлётно-посадочной полосы на высоте пять метров в условиях роста угловой скорости по тангажу произошёл помпаж двигателя № 3, в результате которого тот отключился. Спустя шесть секунд на высоте двадцать два метра произошла остановка двигателя № 2 с признаками штатного выключения. Ещё через две секунды под влиянием скольжения и большого угла атаки (не превышающего максимально допустимый) на высоте 66 метров произошёл помпаж двигателя № 1, после чего самолёт перешёл на снижение.

Попытка удержать самолёт на одном работающем двигателе не увенчалась успехом, и борт RA-82005 (08) с левым креном и малой поступательной скоростью рухнул на дом № 45 по улице Гражданской. Хвостовая часть самолёта существенно задела дом № 120 по улице Мира (вертикальный хвостовой стабилизатор опёрся на его стену), а остальные обломки задели здание детского дома[4][5].

Спасатели и фотокорреспондент газеты «Известия» К.Завражин на месте разрушенного жилого дома № 45 по улице Гражданской

В катастрофе погибли все находившиеся на борту самолёта 23 человека (8 членов экипажа и 15 пассажиров), а также 49 человек на земле, в том числе 14 детей.

В результате разрушения жилого дома № 45 более 70 семей остались без жилья. На тяжесть катастрофы в немалой степени повлияли десятки тонн вытекшего и мгновенно воспламенившегося авиационного топлива.

Для расследования причин катастрофы борта RA-82005 (08) была создана специальная комиссия.

Запись переговоров экипажа не сохранилась — оба бортовых самописца оказались в центре пожара и были сильно повреждены.

11 февраля 1998 года были оглашены результаты расследования причин катастрофы правительственной комиссией, которая установила, что самолёт упал из-за конструктивных недостатков двигателей Д-18Т, выпущенных украинским предприятием «Мотор Сич»: двигатели № 1 и № 3 отключились на ВПП, когда «Руслан» ещё не взлетел. Уже в воздухе сработал электроклапан остановки двигателя № 2. Сразу после катастрофы эксперты предположили, что отказ произошёл из-за смешения так называемого летнего и зимнего топлива, которое по вине наземных служб могло быть залито в баки «Руслана». Однако члены комиссии установили, что топливо здесь ни при чём, а двигатели вышли из строя из-за конструктивных недоработок (это, по крайней мере, можно сказать о двигателях № 1 и № 3). Почему сработал электроклапан остановки двигателя № 2, установить не удалось: после падения самолёта от него практически ничего не осталось. Комиссия пришла к выводу о необходимости замены двигателей Д-18 первой серии на двигатели третьей серии на всех двадцати Ан-124, эксплуатировавшихся в тот момент в России, на что, по предварительным подсчётам, требовалось около 200 000 000 долларов[6].

3 марта 1998 года председатель правительства РФ Виктор Черномырдин не согласился с выводами комиссии и счёл целесообразным привлечь к дополнительному расследованию причин катастрофы гражданских специалистов. Украинские двигателестроители также не согласились с результатами расследования российской военной комиссии и заявили, что считают одной из причин трагедии скопление значительного количества ледяной крошки в топливной системе самолёта[7].

В 2014 году бывший начальник службы безопасности полётов ВВС РФ (с 1993 по 2002 годы), член комиссии по расследованию авиапроисшествий с воздушными судами, генерал-майор авиации Борис Туманов в интервью сообщил, что причиной катастрофы стал отказ трёх двигателей в результате помпажа, вызванного их конструктивным дефектом — низкой газодинамической устойчивостью. Туманов уточнил, что первый двигатель отказал через шесть секунд после взлёта, второй ещё через шесть, через две — третий. Туманов полностью возложил вину на производителя двигателя, заявив, что представители Украины были приглашены в Москву на совещание, где им были представлены доказательства, а также статистика: с 1987 по 1997 год произошло шестьдесят отказов двигателя Д-18Т: двадцать три на разбеге (семь после отрыва), пятнадцать в полёте, четыре при посадке, три при опробованиях и стендовых испытаниях, сорок два из-за малого запаса газодинамической устойчивости. Доводы украинской стороны о том, что двигатели остановились из-за заправки некачественным, с примесью воды, авиатопливом были опровергнуты комиссией МАК. Туманов готовил переписку президента России Бориса Ельцина с президентом Украины Леонидом Кучмой и утверждает, что Ельцин получил письмо от Кучмы, в котором тот настаивал на невиновности запорожского завода, и что из-за политических причин наказания за катастрофу никто не понёс[8].

В 2009 году Генеральный конструктор украинского ЗМКБ «Прогресс» (являющегося разработчиком авиадвигателей для Ан-124) Фёдор Муравченко выступил со своей собственной версией причин катастрофы[9]. На основе проделанных на предприятии исследований и опытов и собственных теоретических выкладок он пришёл к выводу, что к катастрофической ситуации привело повышенное (превышающее нормативное) содержание воды в авиационном топливе (керосине) и как следствие — льдообразование и забивание топливных фильтров, что вызвало помпаж двигателей.

В 2011 году лётчик-испытатель Александр Акименков заявил, что причиной катастрофы борта RA-82005 в Иркутске мог стать звонок одного из пассажиров по китайскому радиотелефону, который повлиял на работу электроники[10].

В 2018 году академик РАН Евгений Каблов сообщил, что Всероссийский научно-исследовательский институт авиационных материалов (ВИАМ), генеральным директором которого он являлся, занимался изучением грибов, которые могут жить и размножаться в авиационном керосине. По мнению академика, такие грибы могли стать причиной катастрофы : «По мере развития они выбрасывают продукты жизнедеятельности в виде студенистой массы. Если всё это попадает в топливную систему, забивается насос регулятора, и двигатель в полёте может остановиться. Помните катастрофу Ан-124 в Иркутске? Он упал на взлёте, имея четыре двигателя. Там как раз с этим было связано… Летали они куда-то, там, видно, не проверили, в результате расплатились человеческими жизнями. А всё могли бы решить специальные добавки в топливо, которые уничтожают такие микроорганизмы. Это нужно понимать и соблюдать неукоснительно определённые требования, определённую последовательность действий — особенно при полётах в Юго-Восточную Азию и Латинскую Америку»[11].

Семьи, потерявшие из-за катастрофы кормильцев, получили от правительства единовременную материальную помощь в 20 минимальных заработных плат — около 1,7 млн рублей. Тем, кто стал инвалидом, не достигнув совершеннолетия, выдали по 17 000 000 рублей. Каждый пострадавший получил компенсацию материального ущерба — до 50 000 000 рублей на человека. Все, кто потерял родных и близких в катастрофе, получили материальное возмещение в течение 1998 года. Оставшимся без крова была выделена 71 квартира.

15 марта 1999 года более 50 иркутских семей подали в суд на Министерство обороны РФ. Большинство из них проживали в доме №120 по улице Мира, на который обрушилась хвостовая часть разбившегося самолёта. На момент обращения в суд истцы уже получили компенсацию материального ущерба, однако потребовали от государства возмещения морального вреда. Одна из заявительниц завила, что в результате катастрофы перенесла сильное нервное потрясение, была поставлена на учет в психоневрологический диспансер, её саму и её сына мучает бессонница, а по ночам снятся кошмары: горящий дом и обожжённые до неузнаваемости тела[12].

Указом Президента России от 28 августа 2003 года «за мужество, отвагу и самоотверженность при исполнении воинского долга в условиях экстремальной ситуации» были награждены Орденом Мужества посмертно[13]:

• подполковник Фёдоров Владимир Архипович,
• подполковник Иванов Владимир Владимирович,
• майор Пристенский Анатолий Анатольевич,
• майор Батяев Александр Иванович,
• майор Брюханов Михаил Юрьевич,
• майор Олефир Виталий Петрович,
• майор Бессонов Иван Степанович,
• майор Мох Николай Петрович,
• майор Артюхин Иван Иванович,
• майор Савостьяник Борис Иванович,
• старший прапорщик Ворошилов Андрей Алексеевич,
• майор Бурнос Олег Николаевич,
• майор Иванов Олег Юрьевич,
• полковник Полищук Александр Анатольевич,
• полковник Сигарев Иван Дмитриевич.

• Описание катастрофы на Aviation Safety Network
• АВИАКАТАСТРОФА В ИРКУТСКЕ 06.12.1997
• Видео с места катастрофы An-124 crash in Irkutsk (1997)
• Документальный фильм «Огненный смерч над Иркутском»